Июль 26th, 2016 
Назар Обідзінський
На подготовительное отделение университета я поступила в тот год, когда с историей была полная беда. Учебник по истории КПСС уже изъяли, а по истории Украины еще не написали. Поэтому единственным источником знаний была книжка Ореста Субтельного. О, владели ею только избранные и только с истфака. Но если хорошо попросить и принести в комнату историков варенья, пирожков или плюшек, то можно было… нет, не взять почитать, а для начала встать в очередь, чтобы почитать книгу Субтельного. Нет, купить ее было практически немыслимо, я пробовала, знаю.
Иногда мне казалось, что долгими зимними вечерами в общежитии на улице Артема подготовительное отделение истфака просто молилось на эту книгу. Они ее цитировали везде: на лекциях и семинарах, на улице и на общежитской кухне. Для них Субтельный был всем!
Мне книжка досталась два раза по два часа и прочитала я мало. Но он навсегда остался со мной как символ переходной эпохи. Потом, кстати, злые языки говорили, что Субтельный был не совсем объективен и т.д. Но разве это было важно!
Через полгода я поступила в универ, где проучилась все полных пять лет на стационаре. Но кроме Субтельного я сейчас не назову ни одного автора учебника непрофильных предметов. Я не помню больше никого. Я помню только Субтельного, потому, что он для меня — символ молодости. Моей личной и Украины в целом. Светлая память.
Через полгода я поступила в универ, где проучилась все полных пять лет на стационаре. Но кроме Субтельного я сейчас не назову ни одного автора учебника непрофильных предметов. Я не помню больше никого. Я помню только Субтельного, потому, что он для меня — символ молодости. Моей личной и Украины в целом. Светлая память.
Опубликовано в рубрике 